Бэшэгты.
Есть на свете место, где с Саян спускаясь, в отражении великого озера на себя любуются ветры. Пьют они там воду чистую, самой землёй с любовью рождённую.
Поговаривают, что даже Беды там отдыхают, иначе получается, что покорилась Чёрная Погибель простому человеку - маленькой девочке.
Родилась та девочка в большой семье последышком, намного раньше положенного, а потому отец только новорожденную увидел, вздохнул безрадостно:
- Меньше моей варежки… ну разве будет жить?
И привычного веселья в тот день в семье не было, потому как все только и делали, что тревожились:
- Совсем не слышно, дышит ли…
- Кроху страшно из рук выронить! - и положили её в меховую отцовскую варежку.
Поела крошка и спит на руках, время маме кушать приготовить - старшая сестра возьмёт, старшая за шитьё – братьям варежку передаёт. Тепло малютке, а главное, пока младший варежку подержит, старший уже с работой управится, и руки за варежкой тянет:
- Как наша малышка?
От заботы безмерной и от воды волшебной, что накопили Горы - Великаны, девочка в варежке выжила и даже немножко подросла. А так как вовремя ей имени не дали, осталась она для семьи Бэшэгты, что «варежка» означает.
Играла она деревянными бусинами, подаренными родственниками, которые хотели понять, кого из них маленькая Бэшэгты больше любит. Они в шутку поспорили, что, если узнать, чью бусину малышка берёт чаще, того она и любит больше. Поэтому каждый пометил свою бусину именным символом. Бусин было столько, что, если брать по одной каждый день, можно было бы играть больше двух недель.
Однажды заглянули в их юрту двое гостей. Мужчина попросил хозяина отвести его для подношения к дацану, а женщина осталась отдохнуть.
Наступила ночь, стало темно, слышно спокойное детское дыхание, которое убаюкивает не хуже колыбельной, но не спится Бэшэгты. Уставилась она маленькими глазками туда, где спала гостья, и видит темноту, что темнее всякой ночной тьмы. И ползёт Непросветная Тьма прямо к маме, совсем немного и накроет её всю с головой.
Вдруг! Что это? То ли кажется, то ли на самом деле слышится такой тихий, едва различимый смех. Развернулась Тьма - смех отчётливей. Есть в юрте радость, что не пройти Тьме мимо. Приблизилось Тёмное Кошмарище и видит: сидит девочка, в ладошке драгоценность спрятала и радостью лучится.
- Что там? Что там у тебя? – змеёй зашипела Тьма.
В ответ девочка только крепче ладошки сжала и от Злодейки Тьмы отвернулась. Извивается Тьма, окружила Бэшэгты со всех сторон, разглядеть не может, а получить так хочет.
- Дай мне, дай мне, - просит Тьма жалобно. А Бэшэгты смотрит и даже сквозь свои пальцы на своё сокровище любуется.
- Отдай, отдай свою радость, а я оставлю в живых ту, что дала тебе жизнь.
Бэшэгты раскрыла ладошки, а там бусина на верёвочке, и обеим им казалось, что дороже той бусины нет на свете. Подхватила Тьма верёвочку, прошла сквозь неё, на себя повесила и развернулась в поисках жертвы. Не успела выбрать, как опять смех услышала.
- Дай мне, дай мне свою радость, - снова просит она у Бэшэгты, а девочка только смеётся, потому что в руках у неё, то, чего не может быть дороже.
Далеко до утра, но много бусин у Бэшэгты, нет только той, что самой бы малютке принадлежала. Осмелела Тьма и когда последнюю радость у девочки выторговала, хотела окутать девочку с головой, чтобы заразить её огнём болезненным, и не смогла, превратилась обратно в женщину, а на шее бусы, которые снять она не может.
Утром вернулся отец, на пороге встретила его жена:
- Мы думаем, кого наша маленькая больше любит, а она подарила все наши бусины чужой женщине!
Недолго на Бэшэгты сердились, к концу дня простили потерю бусин, пригрозили новых не дарить, да через неделю было их уже не меньше прежнего.
За высокими горами, за великим озером до сих пор из бусин обереги делают. Да только не сказала Бэшэгты в каком порядке она бусины дарила. Но может, кому и удалось повторить, иначе как объяснить, что до сих пор ни разу не коснулась тех мест Чума – Погибель, вокруг шастающая.